Приветствую вас, уважаемые читатели! Предлагаю вашему вниманию отрывок из книги Павла Рогозина "Пастырь. Путь христианского пастырства". Павел Иосифович, как никто другой знает то, о чем говорит. Рассмотрите его жизненный путь - о таких написал автор послания Евреям: "Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их". (Евр.13:7).
Книгу следует прочесть всем "служителям", помешанным на власти и благоустройстве своей телесной жизни.
Глава первая. Пастырь
"Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же..." (I Кор. XII. 4-6.)
Священное Писание пользуется замечательными именами служителя Божия. Каждое из этих имен таит свой глубокий смысл. "Евангелист" (Еф. IV. 11) - указывает на главную жизненную цель служителя Христова, которой он сознательно посвятил себя: проповедывать Евангелие. "Посланник Христов" (II. Кор. V. 20. 4; Мк. IV. 14) - подтверждает его полную зависимость от Пославшего, а также связанные с этим посланничеством полномочия, привилегии и ответственность. "Сеятель", "жнец" (Иоан. IV. 36-37), "соработник у Бога" (I Кор. III. 9) или "работник в Его винограднике" (Мт. XX гл.) -- все эти имена характеризуют духовную деятельность, как труд, тяжелый, упорный, требующий постоянства, внимательности и даже изнурения. Имя "воин Христов" (I. Тим. 1, 18) - указывает на его высокое призвание сражаться с силами мрака, нести освобождение, защищать истину. С этим последним именем связаны опасности, лишения и обычные трудности военной жизни, которые всем известны.
Слово Божие открывает много других имен служителя Христова, но самым поразительным и прекрасным из всех является имя - пастырь. "Я есмь Пастырь добрый!" (Иоан. X, 11), сказал о Себе Госгюдь наш Иисус Христос и этими словами охарактеризовал все Свое земное служение. Имя - пастырь - замечательно и прекрасно именно тем, что оно подразумевает служение, основанное всецело на любви. Любовь - сущность истинного пастырского служения. Привлекая снова к Себе отрекшогося ап. Петра, Господь, прежде чем сказать - "паси овец моих", трижды спрашивает его: "Симон Ионин! любишь ли ты Меня?" (Иоан. XXI. 15-21) Ибо только любовь способна терпеть недостатки и слабости овец и не бежать, разочарованная, от принятого на себя служения. Только любовь способна обслуживать стадо свое, только одна она располагает необходимыми для такого служения бодрствованием и терпением. Впоследствии тот же ап. Петр обращается ко всем христианским пастырям его времени с таким увещанием: "Пастырей ваших умоляю я сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнустной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду, - и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы" (I Петр. V. 1-4).
Слово "пастырь" (poimhn) при поверхностном его исследовании предполагает как бы известного рода превосходство пастыря над рядовыми членами церкви, но в самой сущности своей это имя подразумевает обязанности и долг пастыря перед своим стадом, ответственность за блогополучие стада. Пастырь не господин, а слуга своей паствы, слуга в смысле нежной родственной заботы и любвеобильного попечения. Ничто так не уподобляет служителя Божия Иисусу Христу, как его многообразное и неизменное попечение о стаде: отыскивать заблудших, пасти голодных, защищать слабых, врачевать больных, перевязывать раненых. Конечно, такая деятельность требует от пастыря самоотверженной преданности стаду, преданности, не знающей границ, ибо "пастырь добрый полагает жизнь свою за овец" (Ев. Иаон. X. 11 ст.). Духовные интересы паствы, ради которой пастырь живет и трудится, окажутся у него всегда на первом месте. Напротив, пастырския удобства, его свобода, родственные чувства, деловые связи, дружеския взаимоотношения, его общественная репутация, болезни и здоровье - все это потеряет всякое значение в тех случаях, когда возникает угроза духовному блогополучию овец, вверенных его пастырскому попечению. Ап. Павел, служивший "Господу со всяким смиреномудрием и многими слезами" (Д. Ап.ХХ. 19) восклицает: "узы и скорби ждут меня, но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа" (Д. Ап. XX. 24).
Необходимо заметить, что наряду с именами, встречающимися в Библии, в современном обществе существует много других имен, присвоенных христианскими священнослужителями. Говоря о весьма поверхностном отношении людей к некоторым именам, которыми пользовались служители Ветхого Завета, Христос предупреждает Своих учеников: "а вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель - Христос, все же вы - братья; и отцем себе не называйте ни кого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник - Христос. Больший из вас да будет вам слуга" (Мт. XXIII. 8-11).
В Новом Завете мы все имеем только единого посредника, "первосвященника великого, прошедшого небеса, Иисуса Сына Божия" (Евр. IV. 14), Который был "наречен от Бога Первосвященником по чину Мелхиседека... Который возсел одесную престола величия на небесах и есть Священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек" (Евр. V. 10). Он, "Первосвященник будущих благ со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление" (Евр. IX. глава). Эта Божественная непреложность Хрнстова искупления и посредничества лишает навсегда Ветхозаветное священство его прерогатив. С тех пор, как "Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие", никто, кроме Христа не может и не смеет стоять между человеческой душой и Богом. Чрез Христа "нам открыт свободный доступ к Богу" (Евр. X. 19-20), блогодаря чему христианин является Новозаветным священником, но не священства "левитского по чину Ааронову" (Евр. VII. 11), когда один человек имел исключительное право приближаться к Богу и приносить жертвы за себя и за других, но священства духовного "по чину Мелхиседека" (Евр. VII. глава), когда каждый возрожденный свыше, поклоняясь Богу в духе и истине, имеет право доступа "к престолу блогодати, чтобы получать милость и обретать блогодать, для блоговременной помощи" (Евр. IV. 16.). Поэтому Слово Божие всех членов церкви Христовой называет "царственным священством" (I Петр. II. 9) или царством священников. В древнеапостольской общине право проповедывать никогда не принадлежало одному избранному человеку или определенной группе лиц, но каждый член ее, чувствовавший побуждение сердца сказать слово, к назиданию собравшихся, имел на это полное право. Служение "ко взаимному назиданию" (Рим. XIV. 19) весьма широко практиковалось в апостольской церкви, и ап. Павел пишет об этом неоднократно: "посему увещавайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете" (I Фес. V. 11), "научайте и вразумляйте друг друга псалмами, словословием и духовными песнями" (Кол. III. 16), "я уверен о вас братия мои, что и вы полны блогодати и исполнены всякого познания и можете наставлять друг друга" (Рим. XV. 14), "вразумляйте безчинных, утешайте малодушных, поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем" (I Фес. V. 14). Новозаветный пастырь - не "священник", ходатайствующий перед Богом за "мирян", а представитель христианской общины, в лице которого церковь имеет своего руководителя, координирующого ее многообразную активность в деле провозглашения Новозаветных истин.
То обстоятельство, что некоторые служебные обязанности церкви доверены были исключительно пастырю, объясняется просто тем, что во всех случаях, когда какое-либо сообщество выступает совместно, всегда одно доверенное лицо действует от его имени. Вполне естественно, что подобного рода полномочия возлагают на пастыря известную ответственность, которая компенсируется в свою очередь некоторыми привилегиями. Но принимая во внимание такое служебное положение христианского пастыря, отнюдь не следует придти к выводу, что для членов церкви исключена возможность подобного же служения "по мере веры" (Рим. XII. 3-6), "по мере дара Христова" (Еф. IV. 7). Общепринятое подразделение церкви на "духовенство" и "мирян" не имеет в Новом Завете никакого основания. Пастырь, при всей его ответственности за преуспевание церкви, не имеет никакого духовно-правового отличия, которым в той же степени не обладал бы самый скромный член его общины. Истинные рабы и служители Господни, покорные Воле Всевышнего, решительно отказываются от всяких прерогатив и привилегий, которые могли бы так или иначе отделить их от братьев в церкви и позволить занять среди них особое положение. Они помнят повеление своего Спасителя: "кто из вас больше, будь как меньший, и начальствугощий, как служащий" (Лук. XXII. 26).
В Ветхом Завете пастырь занимал свое место у алтаря или жертвенника, в Новом Завете - у кафедры и на каждом месте его многообразного ежедневного служения ближним. Слово Божие, проповедуемое с кафедры, вверено церкви для ее руководства и утверждения в вере. Оно служит также средством для обрашения грешников ко Христу и для их дальнейшего духовного воспитания. Как первые провозвестники радостной Вести Спасения, ученики Христа естественно оказались в свое время облеченными высоким духовным авторитетом. Они являлись не только уполномоченными церкви, но и посланниками свыше, утверждающими авторитет Бога, тем Словом, которое они проповедывали. Но такой авторитет как во времена апостолов, так и в наши дни является авторитетом исключительно духовным. Этот безусловный духовный авторитет достигается только при согласовании высокой проповеди с личной высокой духовной жизнью того или иного пастыря; сам пастырь является тогда живым примером того, о чем проповедует. Таким образом, если отсутствует у пастыря живое, личное следование за Господом, утрачивается, естественно, и тот духовный авторитет, которым служитель Божий призван обладать. Греческия имена, для руководителя христианской общины "пресвитер" или "епископ" (episkopoV, presbuteroV), пдразумевают не только достойного и способного избранника общины, на которого возложены обязанности "блюстителя"; предполагается и духовное влияние, духовный авторитет, определенная духовная зрелость пастыря, как результат его многолетнeго опыта и приобретенной в служении мудрости. Пастырский авторитет, пастырская власть не имеет ничего общeго ни с властью мирского общества, ни с властью отца в семье. В основу духовной власти пастыря Господь положил дрогоценную жажду и светлую радость христианского соревнования: "вы знаете, что князья народов господствуют над ними и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будеt вам слугою" (Мф. XX. 26), "ибо кто болше, возлежащий или служащий? Не возлежащий-ли? А Я посреди вас, как служащий" (Лук. XXII. 26), сказал Спаситель на тайной вечери, омывая ноги Своим ученикам. В таком именно духе смирения, любвеобильного желания быть полезным ближнему и протекает служение пастыря, пользующогося своей духовной властыо. Христос примером Своей жизни установил, что блогодатная для души человеческой власть может быть достигнута только путем глубочайшей любви и безпредельного христианского смирения. Не имея ни раввинского диплома, ни разрешений первосвященника, ни поддержки Ирода, ни солдат Пилата, Христос учил и действовал, "как власть имеющий" (Мф. VII. 29).
Духовной власти Христа никто не смел отрицать, напротив: "народ же, видев это, удивлялся и прославлял Бога, давшего такую власть человекам" (Мф. IX. 8). Эта власть не была подавляющей, превозносящейся, снизводящей "подчиненного" на нижнюю ступень. Нет, эта власть приобреталась любвеобильным деланием добра, без мысли о взаимности, без расчетов на награду. Сущность Христова служения выражена в Св. Писании тремя словами: "Он ходил, блоготворя" (творя благо) (Д. Ап. X. 38). Творение блага, как первое и непременное условие плодотворной христианской жизни, являлось неизменным содержанием всего служения ап. Павла: "будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобресть" (I Кор. IX. 19). "ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы рабы ваши, для Иисуса" (II. Кор. IV. 5). Служение современного пастыря должно протекать в духе радостной любви Христовой. То или иное уклонение от ее чистого русла лишает это служение духовной красоты и ценности. Служение без истинной духовной власти - служение не только трудное, но и безплодное.
Пастырь - слуга Божий. Он раб, исполняющий в отсутствии своего господина порученное, и ожидающий его скорого возвращения: "блажен тот раб, которого господин его пришед найдет поступающим так" (Мф, XXIV. 46). Всегда неизменные, основы пастырского служения остаются теми же, какими оне были открыты Духом Святым в самом начале христианской эры. Мудрый пастырь и в наше время обращается за указаниями, предостережениями и вдохновением к неисчерпаемому опыту прошлого. Жизнеописания выдающихся служителей Божиих, подвизавшихся во все века христианства, являются иеоскудевающей сокровищницей для современных пастырей, как прямое руководство пастырского служения. Наряду с изумительными характерами христианских деятелей, о которых повествует история церкви, пастырь знакомится на страницах Библии с целым рядом истинных героев, одухотворенных и самоотверженных. Повествования из жизни Ветхозаветных пророков, несмотря на очевидную разницу эпох, могут быть также весьма полезны служителю Божию. Все, что Дух Святой запечатлел о деятельности "мужей веры" на страницах Священного Писания, было, как говорит ап. Павел, "описано в наставление нам, достигшим последних веков" (I Кор, X. 11). Вспомним хотя бы верность пророков своему Божественному призванию, их молитвенное общение с Богом, преданность Его воле, аккуратность в исполнении Его повелений, самоотверженную жизнь, исполненную святости, дерзновенную защиту истины, смелое обличение лжи и многое другое. Проникновенный пастырь найдет здесь много примеров, достойных подражания. Конечно, Новый Завет несравненно богаче в смысле руководящих начал чистого христианского пастырства и вытекающих из них прямых требований к пастырской деятельности. Достаточно вникнуть в повеления Господни, данные первым вестникам Его, посланным в селения Галилейские (Мф. X глава), или в пастырския послания ап. Павла к Титу и Тимофею, в связи с избранием пресвитеров на Крите и в Ефесе. Об этих посланиях написаны бесчисленные исследования самыми лучшими богословами, но вдумчивый служитель Божий, размышляя и углубляясь в "неизследимые богатства" (Еф. III. 8), всегда извлечет для себя все новую и новую, дрогоценную пищу. Единственным, конечно, примером, никем и никогда непревзойденным, будет пример служения самого Господа нашего Иисуса Христа. "Начальник и Совершитель веры" (Евр. XII. 2), "Пастырь добрый" (Иоан. X. 11), "Пастыреначальник и блюститель душ наших" (I Петр. V. 1-4), "Он оставил нам пример, чтобы мы шли по следам Его" (I Петр, II. 21).
Пастырь - брат во Христе. Но при отсутствии истинного духа братского равноправия, служение недостойного пастыря будет служением ложного самоуничижения. Услужение пастыря наименьшему брату во Христе не должно носить отпечатка ни жертвы, ни унижения. Ибо по мере того, как пастырь чистосердечно уничижает и смиряет себя перед братьями, Господь возвеличивает и возвышает его в их глазах. Напротив, самовозвышение и чувство собственного превосходства пред братьями приводит пастыря к личному духовному падению и бесчестию, ибо "всякое такое тщеславие есть зло" (Иак. IV. 16). Конечно, есть "смирение паче гордости", но такое смирение названо в Слове Божием - лицемерием.
Служение пастыря нельзя рассматривать, как служение, направленное к истинной цели, если сам пастырь не руководствуется в своем служении двумя проявлениями одной и той же истины: первое - пастырь призван быть "соработником у Бога" (I Кор. III. 9) и второе - каждый член общины, в свою очередь, призван Богом так же, как и пастырь, "на дело служения, для созидания Тела Христова" (Еф. IV. 12). Слова ап. Павла: "повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны" (Евр. XIII. 17), или слова ап. Петра: "младшие, повинуйтесь пастырям" (I Петр. V. 5) совершенно естественны и понятны в порядке обычной духовной дисциплины, встречающейся в жизни любого человеческого сообщества, где у руководителя есть те или иные основания расчитывать на уважение и сотрудничество своих сочленов. Но такой руководитель, конечно, не смеет проявлять высокомерия, пользоваться начальственными понуканиями и ждать от других немой покорности и рабского повиновения.
Как брат во Христе, пастырь постарается хорошо узнать каждого члена общины и установить с ним необходимую духовную близость. Стать надежным другом тех, кому он призван Господом служить, искренно и глубоко полюбить их и тем завоевать их уважение и братскую к себе привязанность - такова первая и прямая задача христианского пастыря. При решении этой задачи необходимо избежать двух опасных крайностей.
Во-первых, - не сделаться человекоугодником, всегда помнить, что пастырское самоуничижение и блогорасположение ничего общего не имеют с, так называемыми, угодничеством и раболепием. Служить в угоду людям, поступать лицеприятно, все делать для того лишь, чтобы снискать людское блоговоление, жаждать их похвалы и внешних выражений одобрения - недостойно христианского пастыря. Истинный служитель Божий не задумается сказать, когда это понадобится: "у людей-ли я ныне ищу блоговоления, или у Бога? людям-ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым" (Гал. I. 10).
Во-вторых, необходимо избегать чрезмерного упрощения личных взаимоотношений с братьями. В дружбе с членами общины пастырь, уклоняясь от проявления ложного своего превосходства, не должен сузить объем своих духовных достижений в угоду общепринятым людским мнениям, и в личных суждениях и поведении снизойти до того духовного и культурного уровня, который он, естественно, хотел бы поднять. Конечно, из этого отнюдь не следует, что пастырю вменено в обязанность подмечать и оттенять всякую неправильность, обличать и критиковать слова и поступки своих собратьев. Они его близкие друзья, и ничто не должно омрачать их взаимнаго доверия и дружбы. Пред пастырем всегда открыта широкая возможность в частной беседе с верующими начертать такой характер, привести такой возвышенный пример, которые способны зажечь в них стремление к целям все более и более возвышенным. Если он имеет дело с людьми легкомысленными, пастырь может завязать беседу о кратковременности жизни, ее главном назначении и о дрогоценной возможности самоотерженного служения Богу и ближнему. Услыхав злую и необоснованную о ком-либо критику, пастырь может и должен высказать свое более снисходительное суждение. Людям мелочным, завистливым, упорным искателям материальных выгод, пастырь должен убедительно и твердо указать на другие, неувядаемые во времени идеалы. Пастырь может оказаться в дружбе с закоренелыми в плотских стремлениях мирскими христианами, но он не должен снисходить на уровень их житейского мировоззрения, принять их утилитарные взгляды и в своем снисхождении, проявленном, как беспринципное потворство, еще более укрепить их ложное представление о жизни.
Пастырь - друг мытарей и грешников. Дух Божий научит его, как подойти к тем, кому он призван проповедывать благую весть спасения. Только Дух Божий даст пастырю способность чувствовать себя в людской среде так, как чувствует отец среди детей, неизменно внушая авторитет и уважение, вызывая любовь и радушие, располагая к доверию и откровенности. Смысл и назначение пастырского труда в том именно, чтобы ободрять людей, предостерегать, наставлять, стать их другом, снизойти к ним, чтобы духовно поднять их, помочь им. Как мудрый советник, пастырь подаст в нужную минуту нужный совет, как верный друг, - он поддержит, выразит сочувствие, успокоит; с нежностью матери он поднимет оступившегося, укрепит слабого, поддержит падающого; с долготерпением отца он способен будет обличать, вразумлять, увещевать. Прислушайтесь, как молится служитель Божий, подвизавшийся в темную эпоху средневековья: "Господи! Сделай из меня орудие Твоего мира. Чтобы там, где царит ненависть, я внес бы любовь; где есть обида, я внес бы прощение; где есть несогласие, я внес бы союз; где есть заблуждение, я внес бы истину; где есть сомнение, я внес бы веру; где безнадежность, чтобы я внес надежду; где мрак, чтобы я внес свет; там, где печаль, чтобы я внес радость. О, Учитель! Да буду я искать быть утешенным только для того, чтобы самому утешать; буду искать быть понятым, чтобы самому понимать; быть любимым, чтобы любить; так как только давая, получают, забывая себя, - находят, прощая, -- бывают прощены, умирая, - воскресают к вечной жизни".
Таков путь христианского пастырства.
